Если кто-нибудь вслух произносит
Слово «сентябрь» — для меня табу —
Я вздрагиваю, предчувствуя осень,
Как осуждённый свою судьбу.
Если глаз распадается на миллионы
Осколков, легко растворимых в закате,
Если влажные алые листья клёна,
Как капли крови на больничном халате…
Значит, это моя пустая осень,
И в ней мне тебя никогда не встретить.
Все часы на свете пробили восемь
И по паркам бродят пары и ветер.
Знаешь, сердце физически ощутимо,
Как лишняя тяжесть в решётке рёбер.
Пустой автобус промчался мимо,
Когда меж деревьев, как меж надгробий,
Кружу я ночью. А ветер жестокий
Слёзы делает ледяными
И, как наждаком, обдирает щёки,
А я опять твержу твоё имя,
Пытаясь хоть в нём найти причину
Той пустоты, что за ним сегодня.
Вновь погружаюсь в себя, как в тину,
Дёргаюсь вверх, чтоб вздохнуть свободней…
Но не могу. Отключили воздух,
Память, надежду, способность мыслить.
Чёрное небо — в чуть тлеющих звёздах,
Чёрная осень — в чуть тлеющих листьях.
Сердце ворочается где-то сбоку,
Словно пытается перекрутить
И оторвать очень важную нить,
От которой давно никакого проку.
Срываясь, стучат об асфальт каштаны,
Кто же их сверху с размаха бросает?
И сердце стучит во мне постоянно,
И это страшно меня раздражает.
И никто не может себе представить,
Как мне его надоело слушать…
Я бы наверно заткнула уши,
Если б это могло что-нибудь исправить.
Самое простое, что можно сделать —
Как можно громче шуршать листвою,
Утешаясь, что скоро всё станет белым,
А тогда я чего-нибудь да стою.
Самое простое, что можно видеть —
Это осенняя грязь и слякоть.
Как там, — обидеть, терпеть, ненавидеть,
жить, умереть… но не стану плакать.
Я была когда-то (и вряд ли стану)
Ангелом, ведьмой, девочкой, милой.
Эти четверо знают, как я любила…
Но куда же денутся все каштаны?
Я брожу этой ночью. И жду рассвета.
Я боюсь признаться, что боюсь. И ещё —
Мне до боли хочется верить, что где-то
Бродишь ты, с чёрной сумкой через плечо.
Легко ли шагами листву не тревожить?
Легко ли каштаны гладить лишь взглядом?
Ты в тёмные окна глядишь и не можешь
Даже крикнуть, что здесь он, рядом!
Ты на холодной скамейке заплачешь
Беззвучно и горько, когда я мимо
Пройду, но ничем, даже тенью дыма
Своё присутствие не обозначишь…