Что ж без пользы неволишь
уничтожить следы?
Эти строки всего лишь
подголосок беды
(с) Бродский
вековечная печь человечества
из печали печёт куличи
отравление травмой не лечится
не помогут ни бог ни врачи
искупление в прорубь ныряющих
в охлаждении тёплой водой
я же здесь я же жив я пока ещё
малоопытный и молодой
в небе звёзды сияют без промаха
под ногами блистательный лёд
ничего нет на свете весомого
и никто никуда не уйдёт
жизнь останется льдинкою в проруби
ослепительно свежей звездой
ледяные звенящие голуби
умываются нежной бедой
ветер воет в ореховой поросли
разработали русло ручьи
нет на свете печальнее повести
про страдания всех и ничьи
тем не менее более боли той
есть на свете другая стезя
сколько б ни было кровушки пролито
всю её обескровить нельзя
но течёт эта красная речечка
подмывая живой бережок
вековечная печь человечества
из печали печёт пирожок
пирожок на полке
а под полкой волки
к чёрту кривотолки
к богу льда осколки
31 марта 2012
____________________________________________
Из обсуждения этого стиха:
Мирра Лукенглас 2.95.x.x 07-04-2012, 19:23:28;
…Я некоторое время думала, имеет ли этот стих «право на существование», слишком он какой-то… лёгкий, что ли, такие стихи писать раз плюнуть, умище напрягать ни к чему, чисто словами и смыслами поиграть… Но первые строчки у меня появились ещё до Крещения, там как раз 15 января годовщина со смерти Покера, друга моего — одного из самых главных людей в моей жизни. Шестнадцать лет как пацана нет, а он не делся никуда — нашёптывает, сука… И что-то я забыла про все эти дела со стихами, отвлеклась, слишком много за этот год вдруг в мою реальную жизнь чуда хлынуло, а вот недавно вспомнила ночью чё-то из наших движений психоделических с Покером, в окно луна светила — в МОЁ окно, и рядом мирно спал человек, о будущем прекрасном присутствии которого в моей жизни я в 96 году, да и ещё год назад, понятное дело, я никак думать не могла, да и сейчас для меня это кажется каким-то глюком или сном, из коего не хочется просыпаться — МОЙ человек. Я начала думать о жизни смерти, любви… и о нём, удивительном и чудесном существе — и получилось так, что от его лица и написала, поэтому строчка «я же жив и т.д. — это не я говорю, это Миша думает — и под каждым словом этого текста он готов подписаться, как я и знала… И эпиграф он нашел (не читая ещё текста), Бродского как раз изучал, и я его попросила прочесть наугад… Совпало же! Так что не совсем моё это, хотя, может быть, гораздо больше моё, чем что-либо ещё. А голуби ледяные, в натуре ледяные, их высекают изо льда, когда Иордань делают, на ледяном же кресте они сидят и сияют. Чехов — Художество, великолепный рассказ… И Крещение на Ломовском пруду, пацаны рассказывали как раз. И Высоцкий — Беда — в винампе… Ай, бля, только вспомнила, он возник — Красное, Зелёное. Вот ведь!
В общем, много чего тут за текстом собралось — жизни, музыки, стихов, всё и не опишешь… но всё оно есть. Поэтому пусть будет. :)